В завершение 2016-го года

Некоторые даты последнего времени навели меня на сравнения, которыми хотелось бы поделиться в конце 2016-го года.

По поводу 130-летия со дня рождения писателя, общественного деятеля Фатиха Амирхана (родился 13 января 1886-го) 4 декабря в электронной газете intertat.ru появилось интервью сотрудника института языка, литературы и искусства, кандидата филологических наук Ильхама Гумерова. Он говорит (здесь - перевод с татарского): «Ф. Амирхан хоть и считается классиком татарской литературы, его творчество всегда оставалось в тени. То ли по причине 130-летия Тукая и прошедших друг за другом юбилеев других личностей, так и не наступила «очередь» Амирхана. В этом году руководство нашего института попыталось исправить эту ошибку… Опубликован дневник близкого друга и единомышленника Ф. Амирхана, журналиста Карима Сагди… ценность которого в том, что в нём раскрываются другие взгляды на известные факты. Начинает торжествовать справедливость… По-видимому, мы до сих пор не смогли дать должную оценку величию Ф. Амирхана. Он был в центре татарской национальной литературы, а Тукай и другие писатели были рядом с ним. […] Он играл ведущую роль в формировании литературы, культуры, в том числе открыл путь для (творчества) Тукая».

А теперь позвольте кратко повторить то, что я говорил выше, следуя лишь стилю этого отрывка, и попробуйте найти между ними принципиальную разницу:

«Г. Курмаш хоть и считается организатором и руководителем подпольной группы, но его деятельность всегда оставалась в тени. То ли по причине 110-летия Джалиля и юбилеев других личностей, так и не наступила «очередь» Курмаша. Есть же источники, в которых приводятся другие взгляды на факты. По-видимому, мы до сих пор не смогли дать должную оценку подвигу Курмаша. Он играл ведущую роль в группе сопротивления, и в том числе открыл дорогу (в бессмертие, к славе) Джалилю».

Неужели в нашей истории было всего два поэта-классика высокого уровня, два героя – Г. Тукай и М. Джалиль? Разве так бывает? Вспомните хотя бы, какую головокружительную посмертную «карьеру» обеспечили в годы так называемой перестройки писателю Гаязу Исхаки: из отщепенцев он вырастает в классика татарской литературы и общественного деятеля. Что же мешает непредвзято изучить и описать биографии и других, не менее достойных представителей мира искусства, общественных деятелей и героев? Например, в издании matbugat.ru прозвучала обоснованная обида (даю перевод): «Сегодня, 1 ноября, исполнилось 110 лет со дня рождения знаменитого композитора Сары Садыковой. Почему-то эта дата прошла не особо замеченной. И памятника ей до сих пор нет...». Зато открыт очередной пусть не памятник, но бюст Джалилю...

Недостаток внимания к не менее заслуженным личностям «компенсируется» в основном статьями, ценность которых вызывает у меня сомнение. Например, 15 февраля в электронной газете intertat.ru было выражено недоумение, почему торжества по поводу 110-летия со дня рождения Джалиля было намечено провести не в оперном театре Казани, ведь он носит его имя… Я спросил автора той статьи, где в таком случае можно было бы провести международный (!) оперный фестиваль имени Ф. Шаляпина, совпавший по времени с днём рождения поэта, как не в оперном же театре - для того и построенном здании, и как чествование Джалиля в здании Казанского Федерального университета могло бы задеть его честь. Жаль, что этот автор, приводящий по возможности исторические справки по затрагиваемым ею темам, что вызывает уважение, так и не ответила мне по сути вопроса.

Другой показательный пример – статья об отношении Джалиля к спорту и физкультуре, его физическом развитии в февральском номере журнала «Казан утлары» («Аның тәне дә көчле булган», 176-179 стр.). Автор говорит: «…Как даже после вынесения смертного приговора (он) находил силы для ежедневной утренней гимнастики… Ведь и острый ум невозможен без крепкого физического развития». А как в таком случае творили писатели Фатих Амирхан, Хисам Камалов, Фанис Яруллин, Николай Островский, Александр Беляев и др, не говоря уже об инвалидах среди художников, композиторов, учёных и др? Далее цитируются воспоминания о Джалиле его родственников и друзей, собранные Гази Кашшафом в книге 1964 года издания «Воспоминания о Мусе» (повторённые Р. Мустафиным в книге «Воспоминания о Мусе Джалиле» 2006 года издания). Автор делает вывод: «Как представлю себе, как он выносил в тюрьме зверские пытки, так сердце ноет. Видимо, настолько была сильна его любовь к Родине, ненависть к врагу…». Закономерен вопрос: а как выносили точно такие же пытки казнённые с Джалилем товарищи? Или они меньше любили Родину, не так сильно ненавидели врага и потому не делали в тюрьме ежедневно утреннюю зарядку?

Приводятся и слова о Джалиле балкарского поэта Кайсына Кулиева: «…Писать песни даже под занесённым топором палача – это уже подвиг…». Пусть не Кулиеву, но автору, изучившему воспоминания о Джалиле его близких, должно было быть известно, что и многие его товарищи писали в тюрьме стихи. Они что, в отличие от Джалиля, писали в санаторных условиях? Но их творчество в плену почему-то не считается признаком мужества и подвигом.

И какое отношение имеет физическое развитие человека к его патриотизму? Кстати, подпольщик Фарит Султанбеков так вспоминал одного из казнённых с Джалилем - Зинната Хасанова: «…Очень был крепкий парень, прекрасный борец, мышцы просто железные. Позже, в Едлино, он клал «на лопатки» нас всех… Зиннат каждый день начинал с зарядки, легко управлялся с гирями по два пуда… И все тяготы плена – голод, холод, издевательства гитлеровцев – он переносил по-мужски стойко. Показывал нам пример бесстрашия и терпения…». («Мужество останется в веках…», стр. 159). В который раз напрашивается вопрос: почему же железная мускулатура Хасанова ни у кого не вызвала такого же восхищения, как мускулатура Джалиля? Предлагаю читателю самому ответить на этот вопрос, каким бы «неудобным» ни оказался ответ.

Между прочим, Зиннат Хасанов – земляк автора это статьи, и упомянутую книгу Ф. Султанбекова почти шесть лет назад я привёз как дар от его сына в музей Трудовой Славы посёлка Джалиль Сармановского района и в музей родной деревни Хасанова Старый Кашир. И первым подробное описание мускулов Джалиля в одной из своих книг уже давал Рафаэль Мустафин…

И в заключение – вопрос, который должен был возникнуть у меня ещё в прошлом году. 12 июня 2015-го на сайте музея войны появилась статья Елены Колебакиной «Татары, присягнувшие Гитлеру. То, о чём не расскажут по ТВ»: «11 июня в московском культурном центре на Патриарших прудах прошла презентация документального фильма «Война непрощенных» о бойцах легиона «Идель-Урал». Один из консультантов фильма – заведующий Музеем-мемориалом ВОВ 1941-1945 гг., заслуженный работник культуры РТ и член-корреспондент Академии военно-исторических наук Михаил Черепанов рассказал «Бизнес Online» о том, что осталось за кадром.

Так получилось, что о Волжско-татарском легионе вермахта долгое время было не принято говорить, да и сейчас говорят с большой осторожностью. Документы были засекречены, и этот процесс возобновляется – гриф секретности снова ложится на личные дела даже героев-джалильцев. …Уложить всю историю в 45 минут невозможно, поэтому авторам картины пришлось пожертвовать многими интересными подробностями и деталями, которые могут раз и навсегда поставить точку в споре: кем были татары, присягнувшие Гитлеру – врагами народа или патриотами?».

Что могло заставить авторов картины «пожертвовать многими интересными подробностями и деталями, которые могут раз и навсегда поставить точку в споре: кем были татары, присягнувшие Гитлеру – врагами народа или патриотами?». Разве не для того и делался этот фильм, чтобы попытаться поставить точку в споре о чести легионеров? Глядишь, многие (конечно же, не все) «знатоки» истории, обвинившие создателей фильма в оправдании «предателей», и не нашлись бы что ответить – разумеется, если эти подробности и детали действительно такие неоспоримые (и если они действительно существуют). Это можно было бы сделать за счёт сокращения многих интервью, которые, по справедливости, должны были быть включены в фильм по «остаточному принципу». И конечно же, интересно: в чём состояли эти подробности? (Кстати, фильм длится не 45, а 50 минут).

С этим вопросом естественно было обратиться к Михаилу Черепанову, что я и сделал. Он согласился со мной.