О публикациях в СМИ

В №№ 5 и 6 журнала «Безнең мирас» («Наше наследие») за 2017 год были опубликованы мои воспоминания и размышления о Салихе Баттале («Баттал булуын онытмады…»). Это подтолкнуло меня к тому, чтобы поделиться своим мнением (неоригинальным) о публикациях в прессе.

Свои воспоминания об этом дяде я написал в 2005 году к его 100-летнему юбилею по предложению тогдашнего председателя Союза писателей Татарстана И. Ибрагимова, обещавшего, что они появятся в периодической печати. Так получилось, что в том же году я случайно познакомился с одним из членов редакции журнала «Казан утлары», который прочитал их и отметил допущенные мною ошибки. (За что я благодарен ему. Основная причина ошибок – я тогда заболел и не успевал перечитать свой текст, и так уже опоздав с ним ко дню рождения дяди).

Однако, несмотря на круглую дату, материал о Салихе Баттале почему-то ни у кого не вызывал интереса, поэтому я попробовал сам обратиться в несколько изданий. Получив везде отказ, я опять пришёл к тому знакомому из «Казан утлары». В итоге главный редактор журнала Р. Файзуллин согласился на публикацию. И, наконец, в августе 2007 года – через два года после юбилея дяди – в их журнале появилась моя статья, но с выброшенными целиком абзацами, множеством «украшений», переходящих в фактические ошибки, и без единой фотографии, которые я посылал по их просьбе. Вместо них была одна, из архива редакции – шесть писателей вокруг сидящего Салиха.

Через несколько месяцев, когда я смог зайти к ним, «главный» был вынужден признать вину редакции в искажениях статьи. А сотрудник, занимавшийся моим текстом, хоть и с чувством неловкости, предположил, что виноваты корректоры, занимавшиеся компьютерным набором. Он даже начал верить в это после того, как дверь кабинета корректоров оказалась запертой…
Как нетрудно догадаться, мои претензии остались без ответа. В частности, как пресловутые «стрелочники»… то есть корректоры, могли исказить год смерти Салиха: указать 2000-ый год вместо 1995-го, умудрившись сделать четыре ошибки в четырёхзначном числе?

Самое смешное, что мне «исправили» текст, уже исправленный мною с учётом замечаний, сделанных их же сотрудником – разумеется, прекрасным знатоком татарского языка. Нет предела совершенству…

В июле 2015 года у меня опять попросили воспоминания о Салихе Баттале - на этот раз из журнала «Безнең мирас», сказав, что в связи со 110-летним юбилеем дяди намерены поместить их в августовском и сентябрьском номерах (этого же года, разумеется). Угадайте, что произошло с текстом? Правильно: дважды проверенный рассказ был «улучшен» в третий раз. Что ж, сколько людей – столько мнений… Надо ли говорить, что язык, стиль изложения был уже не совсем мой. Спасибо хоть, что на этот раз публикация состоялась не через два года после юбилея, а «всего» через год и десять месяцев, после неоднократных извинений за перенос сроков. И присланные мною фотографии, которые у меня просили, были использованы все.

Нет нужды пояснять, как преобразилась и моя статья об Абдулле Баттале, опубликованная в «Безнең мирас» в 2014 году (№№ 8 и 9)…

Публикация чьего-либо сочинения в переделанном виде без согласования с автором, конечно же, не способствует укреплению взаимоотношений с ним. Понятно, что такие согласования добавляют работы для редакции, но переписывать чужие труды – разве не та же работа и трата времени, причём бессмысленная? Представьте себе: вы написали письмо, а адресату его передают переделанным. А ваши сочинения, публикуемые в средствах массовой информации - разве не те же «открытые письма», адресованные многим читателям?

А если автор допустил, скажем, орфографическую ошибку или корявое выражение, можно предложить ему исправить положение – самостоятельно или совместно. Если автор не согласится на такой компромисс, это его право только потому, что он – автор, и дальше его дело, как он будет оправдываться перед читателями. Дело редакции – лишь обратить его внимание на сомнительные, с её точки зрения, места в тексте. На этом её права заканчиваются (разумеется, за исключением случаев несоответствия текста Конституции).

Признаю, что некоторые места после исправления в редакции звучат действительно более красиво. Мне даже понравились некоторые заголовки, придуманные редакторами к моим статьям. (То же можно сказать о названиях телевизионных передач). Но насколько больше вместе с этим появляется неуклюжих, искажающих историю вмешательств! Исключение – статья о нашей с дочерью поездке в Германию в 2009 году, появившаяся в ноябре того же года в газете «Мәгърифәт». (Позже она была преобразована в журнал). Как мы и договаривались, перед печатью меня пригласили в редакцию, где я ознакомился с макетом статьи и отметил найденные ошибки, не трогая их стиль изложения. И, представьте себе, статья вышла точно в исправленном мною виде.

Честно говоря, критикуя вольное обращение журналистов с авторскими сочинениями, в отношениях с «Безнең мирас» я чувствую некоторое неудобство. Сильная сторона этого журнала – документальность многих статей, и, кроме пожеланий дальнейшего сотрудничества, они действительно сами обращались ко мне за материалом. И пока только в этом журнале я встречаю статьи, из которых узнаю действительно интересные факты. Например, я прояснил для себя генеалогическое дерево династии Тухватуллиных, один из представителей которого, Камил Тухватуллин, способствовал выбору профессии музыканта ещё одним нашим дядей – Мобараком Батталом. Но я сейчас о контрасте, наблюдаемом практически во всех СМИ: «лакировка» сочинений, хоть и содержащих интересные подробности из жизни известных людей, но предоставленных безвестными авторами, и сохранение, мягко говоря, нелогичности и отсутствие новостей в других статьях, но знаменитых авторов или о знаменитых людях.

Кстати, когда в 2007 году моя статья о Салихе в «Казан утлары» вышла без наших фотографий, я остался в уверенности, что они без объяснения происхождения будут объявлены собственностью редакции. Так оно и случилось. В августовском выпуске этого журнала за 2014 год в рубрике «Казан утлары» архивыннан» («Из архива «Казан утлары»; 153 стр.) появился снимок дяди Салиха с М. Джалилем, который, с четырьмя другими, я присылал им в 2006 году. И здесь в «бочку мёда» капнули «ложку дёгтя»: перепутали местами имена снявшихся вместе поэтов и дату снимка.

Ещё о фотографиях. В журнале «Сөембикә» № 2 за 1916 год появилась статья «Ул мине йөрәгендә саклар», посвящённая одной из жён Джалиля Закие Садыковой и их дочери Люцие. Она начинается со снимка Салиха Баттала и Мусы Джалиля – одного из тех, которые я посылал и в «Казан утлары». Но в журнале оказалась только левая часть снимка; кто на ней остался, пояснять, думаю, не требуется. Вспомните, с каким неодобрением отмечают историки факт вымарывания изображений, например, репрессированных с групповых фотографий. В результате получилось не совсем красиво и потому, что автор, будучи нашей знакомой, в своё время живо интересовалась у нас здоровьем Салиха Вазыховича с целью посещения его в больнице... Выход из таких ситуаций давно известен: если приходится пользоваться групповыми снимками, то после указания на них главного героя рассказа кратко перечисляются и другие изображёные люди, без восторгов в их адрес.

Есть примеры и другого рода. В начале марта 2017 года сотрудник одной из школ Казани сообщил мне, что решил послать в один журнал, издаваемый в Башкортостане, мой рассказ об Абдулле Баттале в «своём толковании», и спрашивал моего согласия. Выяснилось, что под этим словом он имеет в виду, в том числе, перевод на татарский язык. Я сказал, что у меня есть воспоминания о дядях на татарском, и даже вышедшие в татарском журнале, и не вижу смысла в некоем «толковании» и так понятно написанного текста. Однако учитывая, что появление моих «размышлений» в журнале соседней республики действительно способствовало бы их популяризации, я согласился при условии, что мне будет показан окончательный вариант сочинения. (Указание настоящего автора подразумевается. Похожий случай «соавторства», оформленный в виде интервью со мной, произошёл в 2013 году). С тех пор прошло полтора года, а мой добровольный «помощник по связям с общественностью», почти не отвечавший на звонки, в конце июня 2017-го сказал, что он ещё ничего не написал, и с тех пор пропал. От редакции того журнала я также не получил ответа ни по электронной почте, ни по телефону.

Вообще, все «исправлявшие» мои тексты – хорошие люди, и никого не хотелось бы обижать. Но напрашивается тяжёлый вопрос. Учитывая все приведённые на этом сайте примеры, попробуйте ответить: какова истинная причина появления всё новых статей (передач, конкурсов и т.п.) об известных личностях после того, как о них было написано практически всё, что известно, и открытия новых фактов не предвидится? Настоящий интерес к ним, основанный на знании совершённых ими подвигов (открытий и т.п.), или что-то личное?