Путешествие в Магнитогорск

В январе 2021 года наша родственница из Зеленодольска Резида (внучка самого старшего из братьев Баттал – Галимзяна) сообщила нам, что один еë двоюродный дядя, проживающий в Магнитогорске (Челябинская область), «болеет» за сохранение татарского языка среди местных татар и увлекается историей, поэтому она рассказала ему обо мне и попросила разрешения дать ему номер моего телефона. На следующий день еë дядя – Раис Хамидуллович Шайдуллин позвонил мне.

Он объяснил нашу родственную связь и пояснил, что Резида рассказала ему о наших дядях Салихе и Абдулле, и что Абдуллу он видел в Казани (т.е. его барельеф у Кремля), а я в ответ, конечно же, предложил нашему «новому» родственнику ознакомиться с нашим сайтом. Ещё через неделю мы обменялись подробностями о себе и наших семьях. Раис Хамидуллович сказал, что состоит в татарской автономии Магнитогорска, где руководит историко-культурным клубом «Tatarica», поэтому, как только позволит обстановка с коронавирусом, хочет пригласить меня, чтобы я рассказал членам этого клуба о наших дядях.
В январе 2023-го Раис Хамидуллович пригласил меня приехать к ним в Магнитогорск в ближайшие дни, пока продолжается учебный год в школах, чтобы встретиться не только с ветеранами, но и со школьниками. (Как мы узнали из присланного нам в 2021 году Резидой видеосюжета, снятого сотрудниками корпункта телеканала ТНВ в Магнитогорске, члены татарской автономии оказывают разностороннюю, в том числе материальную помощь городской школе № 31 с целью облегчения изучения её учениками татарского языка). Я с благодарностью принял приглашение, но предложил отложить свой приезд на апрель - начало четвёртой учебной четверти, так как у меня уже была договорённость о посещении в феврале двух казанских школ, и ещё я хотел закончить давно начатый обзор событий 2022 года для нашего сайта.
Наконец, 2 апреля с.г. я выехал из Казани, и через тринадцать с половиной часов наш микроавтобус остановился в Магнитогорске у огромного здания с вывеской «Гостиничный двор». Раис Хамидуллович встретил меня и на своей машине привëз к себе домой, где я познакомился с его супругой Раисой. (Оба они до выхода на пенсию работали на Магнитогорском металлургическом комбинате). В их гостеприимном доме я и жил пять дней до возвращения домой. На следующий день Раис Хамидуллович устроил мне экскурсию по Магнитогорску: показал площадь Победы, проспект Металлургов, оперный и драматический театры, железнодорожный вокзал с мемориальным «Первым паровозом» с надписью «Даёшь Магнитострой!», скульптуры «Первая палатка», «Тыл - фронту» и др. Так все эти пять дней я пересекал границу между Европой и Азией, проходящую по реке Урал: ночевал в Азии, а на встречи и экскурсии мы ездили в Европу.
4 апреля к пяти часам вечера (по местному времени) мы с Раисом Хамидулловичем приехали в Центральную городскую библиотеку для встречи с членами клуба «Tatarica». Перед этим он разослал им приглашение: «Дуслар! Во вторник, 4 апреля в 17-00 состоится заседание клуба “Татарика“ в ЦГБ им. Б. Ручьёва, ул. Советской Армии, 23. В гости в Магнитогорск приезжает Фарит Фуатович Баталов из г.Казань – племянник Абдуллы Баттала – одного из подпольщиков группы поэта-героя Мусы Джалиля. Приглашаем всех!». Когда собралось человек двадцать пять, Раис Хамидуллович напомнил присутствующим о проделанной ранее в возглавляемом им клубе работе по сохранению татарского языка, затем сообщил, что прочитал «сайт Батталовых» и, поскольку эти Батталовы приходятся ему родственниками, он пригласил меня рассказать о «простых, но героических людях, о которых мы мало чего знаем». Я выразил Раису Хамидулловичу благодарность за организацию этой встречи, уточнил наши родственные отношения, после чего показал пятимутный ролик о братьях Баттал и рассказал о дядях Салихе, Мубараке и Абдулле то, что обычно рассказываю в казанских и других школах. Выразил я и своë, мягко говоря, сожаление по поводу различных книг, художественных произведений и т.п., авторы которых повторяют одну и ту же, не подтверждённую ни единым фактом характеристику Абдуллы Баттала как простака, якобы доверившегося провокатору и спровоцировавшего этим провал своей подпольной группы. В конце я показал фотографии по теме и ответил на вопросы слушателей. Приятно было после выступления услышать похвальные отзывы, с которыми ко мне подошло человек пять, в том числе Салавата Харисовича Ахметзянова - научного руководителя Магнитогорского филиала Института истории им. Ш.Марджани АН РТ, и слушательницы по имени Гульфия, сказавшей: «Сколько вы нам открыли нового; я хотела просто придти, отметиться и уйти, но заслушалась...». Ради одних таких слов стоило ехать в далёкий Магнитогорск...
5 апреля пол-второго Раис Хамидуллович привёз меня в школу № 31. (Он объяснил, что эта школа располагается в двух зданиях; мы приехали в её более старый корпус). Мы поднялись в кабинет №12, в котором проходят занятия для детей, записавшихся в кружок по изучению татарского языка, где я познакомился с его руководителем Эльвирой Камирановной Альмухаметовой. (Вне кружка она преподаёт русский язык и литературу). В два часа Эльвира ханум начала нашу встречу со школьниками, некоторые из которых пришли со своими мамами и бабушками. Выступивший первым Раис Хамидуллович представил меня аудитории. Директор школы Лариса Викторовна Дернина, напоминая присутствующим историю своей школы, сказала, что изучение татарского языка у них происходит по естественным причинам: она расположена в основном в татарской слободе, населявшейся переселенцами-татарами; «Это замечательная нация, это замечательные традиции, которые хотелось бы развивать»; что когда-то в этой школе давным-давно существовал класс, где изучали татарский язык, и с этого года планируется воссоздать такой класс, в котором татарский язык будет изучаться в рамках образовательной программы как родной язык; в него при желании могут войти дети не только татарской национальности, и администрация будет убеждать родителей, насколько важно знать родной язык. После этого я рассказал о братьях отца. Раис Хамидуллович дал высокую оценку их деятельности и отметил исключительную роль в подпольной борьбе Гайнана Курмаша, а Лариса Викторовна посоветовала детям поговорить со своими бабушками и прабабушками (имелись в виду, видимо, и дедушки с прадедушками, хотя они не были названы – ФБ), пока они живы и могут что-то рассказать из истории своей семьи; «Тогда вы будете гордиться своими родственниками вот так, как гордится сегодня наш гость», и она благодарна «За титанический труд, который он проделал».
После выступлений Эльвира ханум объявила о переходе к «Вкусной части нашего мероприятия» - чаепитию со сладостями. (Для этого опытный Раис Хамидуллович по пути в школу закупил любимые в их семье торты «Наполеон», Эльвира Камирановна принесла чак-чак собственного приготовления, другие – конфеты и пр.). Мы познакомились с Альбиной Мирсаяфовной Гафаровой – ведущей уроки татарского языка в «Доме дружбы народов»; она сказала, что расскажет о сегодняшнй встрече своим ученикам. Затем корреспондентка из корпункта ТНВ в Магнитогорске Гольдар Исмагиловна Хафизова взяла интервью у меня и у общественницы Гульсины Минсалиховны Тагировой, ведущей в посëлке Первомайский уроки татарского языка. Отвечая на её вопросы, я сказал, что цель моего приезда в Магнитогорск – донести до очередной аудитории то, что узнал сам: что все подпольщики были не меньшими героями, чем Джалиль, и что даже посмертное награждение президентом СССР М. Горбачëвым тех, кто был казнён вместе с Джалилем, орденами Великой Отечественной войны не реабилитировало их в глазах широкой части общественности, что ещё раз подтвердила статья «”Идель–Урал” - пособников Гитлера прославят в Татарстане» в интернет-издании «Regnum», вышедшая в августе 2015 года как комментарий к фильму «Война непрощённых», и т.п. На пожелание Гольдар Исмагиловны, чтобы работу по сбору сведений о подпольщиках продолжил кто-то ещё, я ответил, что в роли таких продолжателей я вижу прежде всего писателей Татарстана; на митинге 2010 года я предлагал им заняться этой работой, но реакции от них не увидел. Последний вопрос по теме был: «Считате ли вы, что в деле реабилитации вашего родственника поставлена точка?». Мой ответ: «Если бы в народе перестали ходить слухи о них как о предателях, вот тогда, пожалуй, можно было бы считать, что точка в этом поставлена».
После интервью я тоже выпил чаю и даже принял участие в уроке татарского языка, проходившего у доски в виде непринуждённой беседы школьников с учителями. Через два часа пребывания в гостеприимной школе мы с Раисом Хамидулловичем вернулись в Азию... то есть домой. 6 апреля он показал мне горнолыжный центр Магнитогорского металлургического комбината, где мы поднимались по канатной дороге на ближайшую горную вершину, и санаторий «Юбилейный» комбината; 7 апреля – «Смотровую площадку», откуда открывается вид на город, и строящийся парк развлечений «Притяжение», а на обратном пути заглянули в «Аквапарк», к знакомому Раиса Хамидулловича. В пол-первого ночи (пол-одиннадцатого по московскому времени) с седьмого на восьмое апреля мы выехали из дома и через полчаса прибыли в аэропорт; в два часа по московскому «мой» самолёт вылетел из Магнитогорска и в 3.05 приземлился в аэропорту Казани. В 3.45 я был у себя дома.
11 апреля я получил от Резиды ссылку на статью «Мгновения Великой Отечественной войны» Альбины Мирсаяфовны, появившуюся в местной газете «Татар рухы» (а ей её прислал Раис Хамидуллович); 14-го – сообщение от Гольдар Исмагиловны, что в этот день в передаче «Татарлар» ожидается её репортаж о моём пребывании в Магнитогорске.
Спасибо всем, благодаря кому я смог посетить Магнитогорск: дочери моего двоюродного брата Резиде, познакомившей меня с родственником из этого города; этому родственнику – Раису Хамидулловичу и его жене Раисе за приглашение и тёплый приём; спасибо ветеранам – членам клуба «Tatarica»; директору, учителям и ученикам школы № 31 за интерес, проявленный к моему рассказу о наших дядях. Спасибо также А. Гафаровой и Г. Хафизовой за их профессионализм: статья в «Татар рухы», пожалуй, вторая (после статьи «Җәлилчеләрнең берсе эзеннән» в казанской газете «Мәгърифәт» за 7 ноября 2009 года), а видеорепортаж в «Татарлар» - первый, авторы которых передали именно то, что я говорил, не «исправляя» услышанное от меня в соответствии с постоянно звучащими здравицами в честь Джалиля; именно этим они ценны и красивы.
Всегда приятно видеть заинтересованную реакцию аудитории на твоё выступление, вот только часто не хватает времени закончить ответы на поступающие вопросы. (Например, к концу нашей встречи в библиотеке оказалось, что подошло время еë закрытия). Поэтому, как обычно, я хотел бы сейчас дать свои ответы на те же вопросы в том объёме, каком считаю нужным.
На встрече с ветеранами одна слушательница заступилась за писателя Рафаэля Мустафина: он, мол, не говорил, что Абдулла Баттал - предатель, поэтому мне не следует осуждать его, и в доказательство своих слов показала его книгу «По следам оборванной песни»; т.е. она сочла, что в книге Мустафина я увидел именно такое определение нашего дяди. Я ответил, что, во-первых, никогда не говорил, что Мустафин называл Абдуллу Баттала предателем; я всегда говорил, что он представлял его чрезмерно доверчивым простаком, который не распознал провокатора и поэтому провалил свою группу; во-вторых, почему тогда он избегал меня, не отвечая на мой вопрос: откуда он взял, что группу провалил Баттал? Если у него были достоверные источники информации, что мешало ему назвать их, пусть даже они были бы «холодным душем», подтверждающим неосмотрительность (неосторожность) Абдуллы? В-третьих, почему его характеристика Абдуллы противоречит утверждению немецких историков, что наш дядя не виноват в разоблачении своей группы? (Любителям возмущённых опровержений настоятельно рекомендую сначала взглянуть на статью «Митинг-2019 и не только» - её вторую половину).
Здесь я хочу сделать важную оговорку. Все мои собеседники – достойные, уважаемые люди, имеющие право задавать любые вопросы, и которым я благодарен уже за то, что они слушали меня. Надеюсь, понятно, что и я при ответе на их вопросы имею право, а точнее – должен приводить известные мне аргументы, иначе какой был бы смысл в наших встречах. Но, к сожалению, как это часто бывает, и та слушательница не указала, когда и где я утверждал, будто Р. Мустафин назвал Баттала предателем, и продолжила уже без этого слова: «Он не сказал, что Баттал виноват. Виноват тот, кого он хотел привлечь /в подпольную группу/. Он пишет, что в силу своей душевной широты и молодости он просто не распознал /провокатора/; в этом нет никакого обвинения...». Как это понимать: Мустафин утверждает, что Абдулла Баттал не распознал провокатора и этим самым раскрыл подпольную группу, но это никакое не обвинение? Заявить, тем более во всеуслышание, что человек явился причиной какой-либо неприятности (несчастного случая, трагедии и т.п.) – значит возложить на него вину за это. Я ответил, что такое утверждение известного «джалиловеда» и есть настоящее обвинение Баттала, и напомнил, что в книге «Лица и маски», упоминаемой на нашем сайте, еë авторы – следователи - утверждают, что раскрытие группы началось с Джалиля. (См. «Размышления об Абдулле Баттале»). На это мы услышали: «Я не знаю, я так глубоко не копала, я читала просто... Думаю, сейчас это никто не может ни доказать, ни опровергнуть...».
Последнее утверждение спорное. В 2018 году я упоминал статью тогдашнего директора музея Управления ФСБ РФ по РТ Ровеля Кашапова «Подвиг Джалиля не нуждается в приукрашивании», опубликованной в журнале «Гасырлар авазы - Эхо веков» в 2010 году. (См. «Митинг-2018»). Как я тогда писал, и эта статья оказалась очередным гимном во славу одного Джалиля, но среди подробностей, вызывающих доверие, в ней есть такая. Автор сообщает, что для съёмок документального фильма «Джалиль. Страницы борьбы» «По рекомендации ОК КПСС студия /кинохроники/ обратилась за помощью в КГБ при СМ ТАССР. Комитет дал разрешение на доступ к архивам…»; студия разрешила кинорежиссёру Наилю Валитову «Просмотр и отбор трофейной хроники в спецархиве Госфильмофонда, а также предоставила возможность поездок для встреч с бывшими военнопленными»; кроме этого, были полностью скрытно записаны рассказы «Около 30 человек», отобранных из числа бывших подпольщиков и легионеров, приезжавших в Казань «Со всех концов Союза». Учитывая тщательную проверку («фильтрацию»), которой подвергались все побывавшие в немецком плену, это означает очевидное: материал на подпольщиков собран богатейший. Другое дело, что российские архивы, как сообщалось, закрыты до 2044 года, так что остаётся надеяться, что: они будут сохранены; когда-нибудь они будут открыты; к этому моменту найдутся желающие ознакомиться с историей подпольщиков-курмашевцев. Поэтому же ничего не значат привычные фразы типа «Не надо копать /историю/» («Ворошить прошлое»), «Нет того, кто мог бы эту тему поднять» и т.п. (Интересно, а что тогда я делал в Магнитогорске?).
Чтобы закончить с этим вопросом, поясняю: да, я говорил, что Абдуллу Баттала (собственно, как и других подпольщиков) многие называют предателями, но это был не Рафаэль Мустафин. Это слово мы слышали от соседей; отец – от своих заводских сослуживцев, я – от корреспондентов ТНВ, «усиливавших» с его помощью мои интервью в своих репортажах с августовских митингов; наконец, аналог этого оскорбительного определения - «пособники Гитлера» (!) на всю страну растиражировало упомянутое выше издание «Regnum» (разумеется, тоже без каких-либо аргументов)... Я считаю себя вправе критиковать Рафаэля Мустафина, но не по этому поводу.
Вообще-то есть давно известный приём, позволяющий понять другого человека – это поставить себя на его место. Представьте, что кто-то (в нашем случае – писатель) голословно приписал вашему родственнику чужой подлый поступок (роковую ошибку), после чего все стали бездумно повторять его слова. Вы, естественно, просите обосновать это обвинение, а вам вместо предъявления фактов отвечают, что не надо осуждать писателя, ведь он не называл вашего родственника предателем, а всего лишь отметил, что он был «душевно широким и молодым». (По Мустафину Абдулла Баттал, оказывается, был «беспечным»). Думаю, нетрудно догадаться, что бы сказала моя слушательница о книге Мустафина, если бы он в качестве такого «душевно широкого», но туго соображающего изобразил близкого ей Сейфульмулюкова - как я понял, её родственника. Проблема в том, что люди больше верят тем, кто широко известен и имеет громкие звания, чем тем, кто приводит аргументы и факты.
Слушательница, «защитившая» Р. Мустафина, сказала, что интересующий её Фуат Сейфульмулюков упоминается на сайте «Подвиг народа». Вернувшись в Казань, я ещё раз попробовал найти на этом сайте сведения об Абдулле Баттале, но, как и прежде, там не оказалось ничего ни о нём, ни о Джалиле, ни о Сейфульмулюкове, хотя есть справки о Салихе, Мубараке Батталах и о др.
Ещё она выразила недоумение по поводу родственников остальных подпольщиков: почему, мол, они не встречаются на митингах 25 августа и не дают друг другу какую-то информацию? Я ответил, что те из них, кого я смог найти, те интересуются (кроме одной); но сейчас я хочу заступиться за них. Да, в советские времена этих родственников было гораздо больше, но что они могли сделать? Даже сами бывшие подпольщики, кому повезло вернуться с войны, были вынуждены уезжать далеко от родных мест и скрывать, что они были в плену - чтобы и далее оставаться на свободе и в живых (не всем бывшим пленным это удалось); а что могли знать и сделать их родные? Напоминаю, что даже вдову Джалиля - впоследствии единственного «стопроцентно» реабилитированного члена группы Курмаша, вызывали на изматывающие допросы. А когда появилась более или менее реальная возможность посещения Берлина благодаря падению «железного занавеса», объединению ФРГ и ГДР, сносу Берлинской стены и пр., из этих родственников остались единицы, способные выяснить нужные детали и отправиться в Германию (из таковых, кроме нас, я знаю только Тимура - внука Абдуллы Алиша); но и они у себя на родине никого не интересовали (кроме дочери Джалиля). Например, в 2006 году, когда по поводу исполнения ста лет со дня рождения Джалиля готовилась отправка делегации из Казани в Берлин, я обратился в Конгресс татар с просьбой взять туда и меня, как родственника одного из «джалильцев» (не требуя упоминания о себе в репортажах и, разумеется, за свой счёт), потому что даже Рафаэль Мустафин, много раз ездивший в Берлин, признался, что не может точно объяснить, где находится место казни Плетцензее и пр. (Он смог только предположить, что это должен быть весь западный Берлин). Я получил отказ и в Конгрессе, и от Р. Мустафина (мол, писатели этим не занимаются), и только собственное желание, поддержка семьи и, в частности, дочери, овладевшей разговорным английским, позднее сделали наше посещение Германии возможным. Нам, жителям Казани, ещё было легче, а как могли планировать поездку в Германию, скажем, племянники Зинната Хасанова, проживающие в деревне на другом краю Татарстана, не говоря уже о более отдалённых местах? Какой информацией потомки подпольщиков могли бы делиться на митингах, до которых, если ты живёшь не в Казани, даже добраться – проблема, а все сведения о группе Курмаша у нас до сих пор представлены фактически в одной, безнадёжно устаревшей книге Р. Мустафина?
На встрече в школе в очередной раз прозвучало предложение издать то, что опубликовано на нашем сайте, в виде книги. Спасибо всем за высокую оценку его содержания, но я считаю, что сайт гораздо эффективнее книги. Во-первых, заинтересованные люди в любом населённом пункте могут ознакомиться с ним без всяких затрат (в частности, благодаря этому я и посетил Магнитогорск); во-вторых, он постоянно обновляется; в-третьих, на издание книги сначала придётся потратить кругленькую сумму, не говоря уже о времени и силах, а потом искать покупателей, и в конце концов начать раздаривать её всем встречным. (И в конце концов «счастливые» обладатели книги забудут, куда её положили).
А в Магнитогорске я получил новое «звание»: перед ветеранами и школьниками, и даже в «Аквапарке» перед знакомым Раиса Хамидулловича меня, несмотря на мои поправки, представляли журналистом. Хотя, раз уж до этого некоторые называли меня родственником Джалиля, я, видимо, должен был приобрести новую, творческую профессию, чтобы соответствовать такой «родне»...